Лизочкино счастье - Страница 19

— О, милая крестная, как я рада, что ты пришла ко мне! Мне не с кем поделиться моим горем.

— Поделись им со мною, крестница, — ласково отвечала Марианна-волшебница и быстро прибавила шепотом, чтобы слышала одна только Лиза:

— Не бойся, идет отлично.

Когда лохмотья Золушки спали при одном прикосновении волшебной палочки, и Лиза появилась перед публикой в белом нарядном платье, затканном яркими звездами, с двурогим месяцем на золотистых кудрях, тихий шепот одобрения пронесся по зале.

— Что за прелестная девочка! — ясно слышалось из крайней ложи, где сидел, окруженный детьми, высокий, красивый старик в генеральской форме.

Лиза знала, что это ложа губернатора—первого лица в городе, и ей стало очень приятно от его похвалы.

Первое действие кончилось. Занавес опустился под громкие, шумные аплодисменты публики. Слышались веселые, восторженные детские голоса:

— Ах, как хорошо! Что за прелесть эта Золушка-Эльза! Как она играет!..

Лиза не успевала выходить на сцену и раскланиваться с аплодирующей ей публикой. Голова у неё кружилась от счастья, в которое она боялась даже поверить.

Лишь только она вошла в уборную, чтобы поправиться и приготовиться ко второму действию, чьй-то сильные руки подняли ее с полу и кто-то осыпал её лицо самыми нежными поцелуями.

— Лизочка, деточка моя! Как ты прекрасно играла. Спасибо, что поддержала старого директора! Я не ошибся в тебе… Я увидел сразу, что ты талантливая маленькая девочка и вырастешь на радость и счастье твоей маме и всем нам.

— О, Павел Иванович, — могла только выговорить Лиза, — без вас, ваших уроков и занятий Григория Григорьевича я не могла бы произнести не слова на сцене.

— А Мэри-то, Мэри, видела ты ее? — лукаво подмигнул старик, сделав такую смешную гримасу, что Лиза весело рассмеялась.

— Нет, не видела. А что?

— Да она со злости разорвала атласные туфли, в которых должна появиться гостьей на балу короля, когда услышала все эти аплодисменты и крики.

— Бедная Мэри, ей не легко! — прошептала Лиза, разом сделавшись серьезной.

— Вот нашла кого жалеть! Злая, скверная девчонка и поделом несет заслуженное наказание. Однако, пойдем. Сейчас надо начинать 2-е действие.

Когда Золушка-Эльза вышла на сцену, изображавшую теперь внутренность королевского дворца, бал был в полном разгаре.

Мэри, танцовавшая в разорванных туфлях в первой паре с прекрасным королевичем—Костей Корелиным, окинула Лизу сверкающим ненавистью взглядом. Еще бы! Ей было от чего злиться и ненавидеть Лизу. Когда играла она, Мэри, никто не хвалил ее так, как хвалили новенькую, никогда публика не устраивала ей, Мэри, такого шумного приема, как этой «ничтожной девчонке» — как называла она Лизу.

— Что, Мэринька, плохо твое дело? Разбила тебя новая Золушка в пух и прах, — насмешливо произнес Витя, улучив удобную минуту.

— Еще увидим — чья возьмет, — сердито буркнула себе под нос взбешенная Мэри, — еще увидим!

— Да что уж там видеть еще, — не унимался мальчик. — И видели и слышали и без того отлично. И знаешь ли, что тебе остается делать? — собирать свои пожитки и ехать восвояси в Петербург.

— Это не твое дело, прошу меня не учить, я знаю сама, что мне надо делать! — шипела Мэри и с пылающим лицом отошла от Вити.

Лиза в своем нарядном костюме, под звуки красивой бальной музыки, совсем позабыла в эту минуту, что она не кто иная, как маленькая бедная девочка, и невольно вообразила себя сказочной принцессой, которую должна была изображать.

Да и в самом деле, разве с нею не случилось так, как может случиться только в сказках? Ее — бедную, голодную девочку — одели, обули и приютили добрые люди. Мало того, все были так ласковы к ней! Ее хвалили и восхищались ею…

«Вот, если бы мама увидела меня в этом платье, с этим золотым месяцем на голове, — наверное бы она не узнала своей прежней скромной девочки», — думалось Лизе, и ей стало грустно, что она не может поделиться своим счастьем со своей далекой мамой.

Когда кончилось второе действие пьесы, Лиза уже ничуть не волновалась и, по падении занавеса, с улыбкой кланялась публике, которая еще больше прежнего аплодировала ей.

Перед последним действием, когда Лиза, переодевшись снова из своего нарядного костюма в рубище Золушки, как это требовалось по ходу пьесы, вышла на сцену, Григорий Григорьевич, не сказавший ей ни слова до сих пор, подошел к девочке и, положив ей руку на плечо, проговорил серьезно:

— Я до сих пор не хвалил тебя, Эльза, чтобы дать тебе спокойно докончить начатое дело. Но публика, да и деректор твой и твои маленькие друзья оказались менее сдержанными и наговорили тебе много такого, от чего может совсем закружиться твоя юная головка. Ты недурно играла, это верно. Но этого мало: ты должна работать и работать, чтобы усовершенствовать и развить данный тебе Богом талант…

Громкий звонок, призывающий к последнему действию, прервал речь режиссера.

Последний акт «Золушки» считался самым интересным. В нем прекрасный королевич, искавший со своей свитой по всему государству неизвестную, полюбившуюся ему принцессу, потерявшую башмачок на его балу, заходит случайно и в дом Золушкиной мачехи и примеряет башмачок на ноги её дочерей.

Но башмачок, разумеется, не впору злым и коварным мачехиным дочкам.

— Нет, это не она, — с грустью говорит королевич, пряча волшебный башмачок снова в карман. — Нет ли у вас в доме еще молодой особы, которой бы можно было примерить башмачок?

— О нет, — отвечает Кэт, игравшая злую мачеху, — нет никого, кроме моей падчерицы Золушки, которая нигде никогда не показывается, так она безобразна и неряшлива.